Svoboda 1, 41 год
Санкт-Петербург, Россия
- Подойди сюда, рабыня, замени ее. - приказывает кто-то и я не задумываюсь
сажусь в чьих-то ногах. Маленький кусок льда скользит по моей коже. Я не вижу
человека, который ласкает меня холодом, я лежу головой на его коленях. Это
могли быть абсолютно любые колени, ничего не изменилось бы в тот момент.
После ухода Мастера и Призрака игра рассыпалась окончательно и стала напоминать
неудавшийся день рождения, когда веселится надо даже если больше никому не
хочется.
Как потерянная ссука я сижу в чьих-то ногах и дарю свою ласку и нежность
очередному случайному встречному.
...
- Я хочу, чтобы ты станцевала для меня, - приказывает тот, в чьих ногах и
сидела.
-Я... Я не умею... Я вообще не умею танцевать...
Я не могу попасть в ритм, я глупо кривляюсь, умирая от стыда и смущения, я
чувствую себя омерзительно и дико - он приказал мне станцевать, но даже на это
я не способна.
А ЧТО я умею???
Как мало значат все мои умения в этой просто ситуации.
- Помоги мне разуться, рабыня, - приказывает кто-то слева. Я оборачиваюсь.
Как странно и смешно разом. Я сажусь ближе к нему и пытаюсь разобраться в хитром
замочке на шнурке кроссовка.
- Я очень бестолковая рабыня, - смеюсь я, - меня с галлер прогнали за
упрямство и дурной характер.
Он снисходительно улыбается мне, слушая мой треп и явно не знаю, что сказать в
тон. Ситуацией рулю я.
Я стягиваю с него кроссовки, потом - рубашку. Мне раньше никогда не приходилось
обслуживать мужчин, это странно, не привычно скорее для меня, и не более.
Игра тает как дым от свечи.
Хозяин вечеринки ставит стул посреди зала и приглашает сесть на него девушек,
чтобы услышать то-то приятное в свой адрес от мужчин. Меня смущает такое
внимание, я едва не проваливаюсь сквозь пол от стыда.
- Хочешь, я покажу тебе ночную Москву, а потом мы с тобой съездим куда-нибудь
в кафе? - вдруг предлагает мне Тот в Чьих Ногах я сидела.
Я впервые внимательно сморю ему в лицо - черноглазый, веселый, смеется, глаза
шальные, и внезапно соглашаюсь.
Прощаюсь с Хозяином и Хозяйкой - они милы и предлагают если что возвращаться в
клуб, здесь можно переночевать на диване под пледом.
Забавный опыт, интересный, нужный мне. Я хочу еще так же - публичный экшен,
новые знакомства, страсть, игра, чувства и эмоции - на грани, открытость
полная и душа обнажена. Я - живая, я - как есть, я - настоящая без притворства
и игры.
...
Незнакомая квартира, незнакомый парень, незнакомый город.
От усталости я валюсь с ног, но мы еще перекусываем какой-то замороженной
пиццей, а потом трахаемся как голодные звери и отрубаемся. Спать остается
меньше 3 часов. у меня Сапсан обратно в 6 утра.
Мы вскакиваем по будильнику как солдаты, за считанные минуты собираемся и
завтракаем остатками пиццы.
Он провожает меня до поезда и я еще вижу его на платформе, когда поезд
трогается - веселые черные глаза и телефон в руке - "Запиши мой номер!!! "
...
Апрель или март, весна слилась в один клубок серого за окном и пузырчатого
идиотизма в голове. Маясь скукой, начинаю понемногу выкладывать на форумах свою
повесть о прошлогодних похождениях. Там была история, маленькая такая сцена о
моем первом бондаже у Никаса, на удивление это простая история вызвала много
откликов.
Первым написал в личку Алик - «Хочешь попробовать себя в качестве
бондажной модели?»
«Хочу», не задумываясь отвечаю я.
Апрельское солнце, сухой асфальт, густые тени, я напяливаю на себя темные
очки. Теперь я почти всегда ношу темные очки, я не хочу, чтобы кто-то видел
мои глаза. Мне не страшно, когда я прячусь за ними.
Чернышевская. Как же я ненавижу теперь эту станцию. Каждая оградка, каждая
скамеечка, каждый продавец цветов ненавистен мне, даже вороны и бомжи
напоминают мне о Г-не Садисте. Я решаю, что это дурной знак, раз мы
договорились встретится на Чернышевской.
Машина, низкая, черная тормозит у обочины.
Водитель, перегнувшись, открывает мне дверь, он тоже в темных очках. Это
слепящее весеннее солнце. Ничего не видно после привычного зимнего сумрака.
Привычка прятаться в тень.
Улыбка до ушей, включаю звезду, задвинув шлюху по-дальше. Сажусь в кресло,
пристегиваю ремень, трогаемся. Я почти не смотрю на сидящего рядом мужчину,
мне неуютно, страшновато, я опять в ожидании не пойми чего.Возьми меня за руку
и отведи куда хочешь, я больше не буду думать. Когда я думаю, становится
только хуже.
Мы едем долго, он легко болтает о чем-то, он нравится мне. Через пару
кварталов я даже решаюсь посмотреть в его сторону. Еще спустя полчаса мы сидим в
кафе. Он заказывает чай, какую-то воду, что-то еще, вдруг я понимаю, какой
он на самом деле милый и совсем не страшный, и даже не видит во мне шлюху и я
не боюсь его совсем. В нем нет Хищника, в нем нет грязи, как в Садисте, он
просто увлеченный человек, милый и приветливый. О дааа, разве же я могу
сказать кому то нет? Я соглашаюсь, конечно, я поеду с вами связывается в
неизвестную мне квартиру. где живет ваш приятель, где есть точка подвеса под
потолком. Где меня свяжут, подвесят - двое мужчин - и все дальнейшее, что
может за этим последовать останется только на их совести.
Вечером мы болтаем в Контакте, я долго шарю по его странице и не нахожу
ничего, что может насторожить. Обычная страница ни о чем, таких тысячи,
официальное "лицо хорошего человека".
"Только шибари, »- соглашаюсь я, - «кроме секса"
"Хорошо, без секса так без секса, не вопрос"
Зашибись.
"Можно я возьму с собой подругу? Она нас пофотает..." - всплывает в моей голове
из мрака идиотизма здравая мысль.
Алик доволен, ему нравится идея с фотосъемкой.
А мне то как нравится.
Может, не выебут?
...
Все прошло хорошо. меня не трахнули, все были предупредительны и милы.
Алик писал еще несколько раз, приглашал на повязалки - мне нравились эти
чувства веревок, чем - я пока понять не могла. Как плененная птица, я
болталась надо полом, в жесткой сети. Сладкая боль в мышцах и глубокой покой
после.
Как-то он свозил меня на бондажный семинар. В фотостудии собралось несколько
пар, пенопластовые маты на полу, широкие колонны до потолка, из окон тянет
прохладой сквозняков. Я напялила босоножки на каблуке и короткое платье. Тайком
бросаю пару взглядов на человека, проводящего семинар - он не запоминается мне
ничем, только ощущение. Как сказать. Серый волк в наброшенной на плечи овечьей
шкуре. Его девушка в длинной пышной юбке привязана к колонне вниз головой. Меня
удивляет сложность и необычность подвеса, но что я могу понимать в этом
странном макраме на живых людях?
Алик его как-то представляет, но все улетучивается из моей головы. В эти дни я
привычно и тупо примеряю на себя новую роль - то-ли модели, то-ли шлюхи-модели.
Я не запоминаю людей вокруг, зачем? Они мелькают так часто, что не задевают
ничего в моей душе.
- В пятницу будет пати, у тебя рядом с домом, в «Иксах». Приходи.
- написал Алик.
И там родилась Сказка - старая-старая сказка о любви, власти и ревности. И,
прожив эту сказку один раз в реальности и тысячу-тысяч раз в воспоминаниях и
фантазиях, я разорвала надвое свою душу и жизнь моя больше не была прежней.
Потому что, познав любовь, страсть, нежность, боль, ревность - во мне
умерла моя шлюха. Она растаяла лужей грязной черной воды и быстро высохла под
холодным северным солнцем.
Моя душа вновь оказалась обнажена и я не смогла ее защитить перед этой игрой,
жестокой, вечной, бесконечной игрой - в любовь.
...
"А если ты еще будешь позволять себе орать "я никогда не пойду в гарем Ареса",
я буду предпринимать действия" - написала мне Лин в заключении своего письма. Я
отложила письмо, борясь с желанием немедленно его сжечь и написать такой же
резкий и злобный ответ. Желание не остаться в долгу в конце-концов пересилило,
но кто я такая, чтобы поучать жену Ареса?
Десятки женщин вьются вокруг, я лишь одна из многих, свободная поклонница, не
рабыня - меня не звали, не продавали и я сама не просилась, неизвестно откуда
взявшаяся, никому не знакомая, не правильная, чужая, неопытная, ничейная,
любопытная, в этом странном мире, где кровь и любовь являются синонимами, а
наслаждения без боли не бывает.
Я - Хельга, начинающая маза и саба с нераскрытым потенциалом, я ищу свое место
и своего Господина. Обратный Мир - моя стихия. Новая, но я погрузилась в него с
головой совсем недавно, я не знаю его правил, его порядков, я захлебываюсь от
ощущений и желаний, я хочу нырнуть до самого дна, насколько хватит дыханья, я
хочу все и сразу, как дорвавшийся до источника умирающий от жажды в пустыне.
Я немногое успела узнать за 2 месяца, только тех, кто сам открылся мне на
встречу: Клео, моя ровесница, она живет в Обратном мире столько, сколько себя
помнит и ничего нового здесь для себя не ищет.
Алик - мой проводник. Однажды он взял меня за руку и привел на Ту сторону жизни,
открыв все двери своим личным ключом. Алик не садист. Он спокойный,
доброжелательный и уверенный в себе, я дорожу его дружбой.
Арес, юный Властитель и Воин, я чувствую, что начала влюбляться в Него, в
Его дикую мощь, силу, мужскую энергию, но у Него есть Лин, его верная жена -
рабыня, две наложницы и свита поклонниц, вряд ли я чем-то выделяюсь из них из
всех, чтобы верить, что Он удостоит вниманием новую мазу в своем окружении.
Я никогда не забуду свою первую встречу с Ним, она никогда не забывается -
первая встреча...
Он блистал на празднике. Там, где блистали все, Он - выделялся. Высокий,
красивый. выше всех прочих, Его техника бондажа отличалась так же сильно, как
Он сам отличался от других. Сосредоточенны сам в себе и своей модели Он делал
все иначе - сильно, грубо, изящно, резко, и я весь вечер вилась вокруг Него,
пока, наконец не решилась заговорить. Я ничего не знала на тот момент о Нем,
я мало что понимала в происходящем, но я чувствовала животное влечение на
низменном, глубинном уровне.
Он ласкал меня веревкой у края арены, на влажном песке, расстелив старое
шерстяное одеяло, там, где было мало света, зрители уже разошлись, но и не
для них он выступал, а для себя и модели.
Едва ощутив на себе его огромные, тяжелые руки, их невероятную силу, я
подчинилась Ему полностью, до последней капли, до головокружения, до полного
безрассудства. Его движения отточены, ни одного лишнего, ни одного мимо или
вскользь, ни одного ответа на мои провокации, ни одной ошибки. Даже я, имея
столь малый опыт веревочного бондажа, смогла оценить Его мастерство.
Он - лучший, орало все внутри меня. Я хочу быть Его!
Юный Властитель и Воин, позволь занять место в Твоих ногах.
Мы встречались еще трижды и с каждым разом я понимала, как глубже и глубже
затягивает меня Его сладкий плен.
...
Юный Властитель и Воин, он, он такой, каким я видела Своего Мужчину в своих
мечтах. Он мог бы им стать, заполнить мою душу, мой мир, мою жизнь - одним
собой, и ничего и никого я бы больше не искала.
Но.
10 лет назад.
Если б мне было - на 10 лет назад.
Эти проклятые 10 лет моей жизни. Забыть обнулить, отмотать, потерять, вернуть
меня ту, наивную, неопытную, верящую, с надеждами, идеалами.
Он поглощает меня как лавина, сметает как неуправляемая стихия, притягивает
как земное притяжение - на физическом уровне. И от этого мне тоскливо и больно.
Потому что и теперь ничего настоящего не сложится. Я как влюбленная школьница -
в его огромных объятьях, я - ребенок в его ногах, я кукла, игрушка - если он
этого захочет, и любимая женщина - если захочет так.
"Ты красивая", - шептал он мне, когда слезы вызванной им боли текли по моему
лицу, - "Ты мне очень нравишься".
"Я люблю тебя», - беззвучно шептала я. - «Люблю тебя, мой
Господин..."
А вслух - опять дерзко смеялась ему в лицо, обнаженная, связанная - в его
ногах.
"Тебе весело? "
Веревка вздергивает меня на дыбу, врезается в тело, впивается до бордовых
полос в кожу, а губы - безумные, горячие, жадные, сладкие - целуют меня так,
как никто не целовал с той первой любви в 19 лет.
"Я подожду, пока ты влюбишься в меня, я не спешу», - сказал он
несколько дней назад.
Дождись, прошу тебя, не отпускай меня. Я знаю, что смирюсь перед тобой, я
чувствую, что - смогу.
...
Как-то раз он пригласил меня в свой дом и там я впервые встретилась с Лин, Его
женой. Светлые пушистые волосы, обожание в глазах, любимая жена-рабыня,
лучшая участь для женщины.
Она легкая и умная, показалось мне тогда, я бы подружилась с ней, нам есть о
чем поговорить. Но - как завязать с ней дружбу? Я ничуть не знала Лин, я не
успела найти к ней подход.
Его наложницы, Тесс и Эллис, разные, непонятные. Тесс - высокая, красивая,
взрослая, темноволосая, самая сильная маза, только она одна способна
выдержать порку Ареса двумя кнутами или Лин и Эллис - но вместе.
Я восхищала и завидовала Тесс - ее стойкости и ее наслаждению.
......
Я ничейная маза и саба, иногда меня сосет Голод. Нервяк во всем теле, мурашки
и черви под кожей. Однажды решаюсь рассказать об этом Алику, я не знаю никого
так же хорошо, как его, я не понимаю правил жизни.
- Все очень просто, - отвечает Алик, - возьми и напиши.
Я дико стесняюсь, мысль о том, что мои желания низменные, грязные и порочные
еще не покинула меня.
…
Боль делает тебя искренним. Она открывает тебе твое настоящее лицо, заставляет
познакомится с самой собой. Сложно притворятся и лгать, извиваясь под плетью.
Боль делает тебя честным - перед тем, кто тебе ее дает и опять же - перед самим
собой, во лжи пропадает всякий смысл. Боль делает тебя послушным воле того,
кто ее причиняет. Боль скользит под руку с наслаждением. Достаточно только
расслабится, чтобы ушел страх и вверить свое тело рукам Мастера. Боль учит тебя
доверию. Ты знаешь уже свои ресурсы, свои реакции и свою меру терпения, свои
силы и свои возможности, боль пробуждает в тебе звериное чутье и интуицию.
...
Я прошу завязать мне глаза, я хочу ощущать Его - всем телом. Чувства необычно
обостряются, я слышу каждое Его движение, каждый шаг, шорох или вдох. Я
слушаю, как Он перебирает плети, как беззвучно ходит по бетонному полу
подвала, как рассекает воздух хлыстом. Я слышу Его дыханье - так дышит Хищник,
кружась вокруг своей жертвы, облизываясь и предвкушая.
Я знаю, что ждет меня и я не боюсь. Сначала будет больно, потом я проскочу
через эту боль, потеряю к ней чувствительность и каждый удар по моему телу
станет будить во мне животную похоть, каждый шлепок пробуждать желание,
проходя волной насквозь.
Я хочу ощущать губами эти руки, держащие плеть, я хочу целовать их и
прижиматься к ним лицом.
Но в следующее мгновение я теряю надо собой контроль и кричу от боли, мне уже
не справится с ней. Его рука прижимает мою голову вниз, на жесткое дерево
станка - и я успокаиваюсь. Я чувствую, как обмякают мои мышцы, как замедляется
дыхание, как сходит покой и освобождение - от страха, напряжения, нервяка,
раздражения, тоски.
Я слышу дыхание Хищника над своим ухом.
Он задает мне вопросы - и я отвечаю на них совершенно искренне и честно. Такой
открытости и искренности от человека можно добиться только годами дружбы,
сотнями испытаний, съеденными пудами соли - или хорошей поркой и дружеским
разговором после.
...
Я сижу на краю станка, спиной к Мастеру и только слышу, как он собирает свой
инструмент, что-то насвистывая. Я не хочу Его видеть, я хочу закончить встречу
так же - на ощущениях, на звуках, на эмоциях, на чувствах, на запахах...
Ничем не затуманенная чистая боль и наслаждение, ни секса, ни влечения, ни
сладострастия, ни горячих рук на моем теле, ни прикосновений - ничего. Только
наслаждение и боль.
.....
Следующая серьезная встреча с Аресом была в клубе СМ практик. Я опоздала к
началу почти на час, мне казалось, это ужасно вежливо. Казалось зря -
свободных мест уже не было - и я какое-то время наблюдала за действием со
ступеней лестницы. Вид открывался отличный. На стуле сидела женщина, обнимая
спинку руками, а мужчина в кроваво-алой рубахе площадного палача задумчиво
вырезал ей на спине ножом узоры. Я узнала из по фото - Тесс и ее муж, садист,
Мастер найф плея. Видно с лестницы ничего не было, но мой взгляд мигом нашел
Его - Юный бог, Он сидел за столом с аудиоаппаратурой. Сердце сладко замирало в
груди: «узнай меня, подойди, обними. Я хочу быть твоей.
Пожалуйста...»
Не верю своим глазам - Он поднимается из-за столика и идет прямо ко мне. Прямо
ко мне, на лестницу, но не один - следом за ним идет Тесс, Он обнимает ее за
плечи и о чем-то говорит, подходит совсем близко - и поднимается вверх по
ступеням, не поздоровавшись, не заметив, не обратив внимания.
Я давно научилась скрывать свои чувства, помню, как училась ездить в метро,
когда слезы катились из глаз, но не вытирать их, не менять выражение лица,
ничем не выдавать накатившего на меня приступа горя - научилась плакать
кровавыми слезами так, что никто не замечал. что творится в моей душе.
Я много чему научилась.
И жесткому самоконтролю, граничащему с полным отрицанием своих желаний -
тоже.
Я вежливо улыбаюсь, потом вижу среди гостей знакомого, обнимаюсь с ним с
преувеличенной радостью - господи, ну разве можно ТААААК радоваться псу своего
Господина - и он проводит меня куда-то на свободный стул. Здесь полно знакомых
по клубу, я болтаю с ними и отвлекаюсь, пока снова не появляется Он. Спиной ко
всем, сосредоточен и серьезен - выбирает плети из сумки, целая стопка плетей и
2 длинных тугих кнута. Целый арсенал, мне сладко, завидно и страшно. Но это
все не мне. Мое место в самом конце Его слащавой свиты. У меня нет шансов.
Остается только смирится, отвернутся и преувеличенно весело болтать о какой-то
чуши. Я хочу, чтобы Он меня ласкал своими плетьми. Но сегодня как и всегда -
очередь и место Тесс.
Она, как всегда она получит его внимание, ласки, боль и наслаждение. Она его
любимая наложница, после жены главная.
Ее руки вздернуты к потолку, она вытянулась вся, обнаженная, беспомощная, в
черных кружевных трусиках, я остро, до боли в скулах завидую ей, как же я
хочу быть на ее месте. Но зависть быстро сменяется страхом, а потом диким,
сладострастным, адским, безумным, жадным, кровавым - возбуждением.
Он порет ее жестко, со всей своей медвежьей силы, кнутами с двух рук, рыча
как взбесившийся волк, от наслаждения и азарта, и окрикивая ее так грозно,
что кровь стынет в жилах, если она пытается уклонится от ударов, пропустить
удар, передохнуть "НАЗАД!!!" И весь зал вздрагивает вместе с Его криком. Больше
никто не есть, завороженные, ослепленные развернувшимся зрелищем - кровавой
поркой Мастера, каждый удар которого попадает в ритм музыки, и извиванием
тонкого женского тела под ударами. Ее порезанная недавно спина разбита в кровь,
кровь струится по мокрому от пота телу, возбуждение и похоть охватывают меня,
ах, как сильно я хотела бы сейчас оказаться на ее месте, чтобы моя маза
насыщалась этой дикой болью, чтобы меня порол Мастер жестоко, кроваво,
грозно, мощно. Страх перемешивается с похотью, я почти прокусила свою губу,
меня трясет от возбуждения и нетерпения.
В какой-то момент Тесс падает на колени и все на этом заканчивается. Он
развязывает ей руки, подхватывает ее в свои объятья и несет куда-то
наверх.
Как же я, как же я хочу быть сейчас на ее месте в Его горячих, твердых, и
сладких, сильных, безжалостных, надежных и крепких руках!
Но это не я, мое место.
Я уныло гуляю на улице, где курят, смеются и обмениваются впечатлениями юные
киски, холодно, сквозь яркое солнце - ледяной ветер, серые клочья облаков,
совсем не летная погода. Мимо бегут люди, счастливые в своем незнании и своей
простоте, но я не завидую им, когда-то я и была такая, наивная до глупости,
пока не ступила на сторону Запретного Наслаждения. Теперь нам не по пути и я
равнодушно слежу за ними глазами.
Арес выходит тоже, покурить, поделится эмоциями, смеется, поклонницы
обступают Его плотной стеной и тараторят, сверкая глазками. Игриво смеются,
галдят, им лестно Его внимание, им завидно, страшновато и жутко приятно, от
Него исходит такая дикая, необузданная, притягательная мужская сила. Я едва
сдерживаю слезы от обиды. Я навыдумывала себе всяких глупостей. Я решила. Я
хотела. Господи, какая же я дуууура.
Но я не ухожу, я тоже хочу получить частицу Его, этой мощи и силы, капельку
внимания, секунду короткого скользнувшего взгляда, миг надежды. Просто быть
рядом.
Просто.
Быть.
Рядом.
Вдруг кто-то заговаривает со мной, привлекает внимание. расспрашивает о чем-то,
я вежливо улыбаюсь и болтаю, но наш разговор длится секунду, пару фраз,
несколько коротеньких слов, когда Он внезапно отходит от своей свиты и вдруг
заговаривает со мной. Только со мной! И их нет рядом, этих миленьких трещоток с
улыбками до ушей. Теперь Он полностью завладевает моим вниманием, я не слышу
слов, я только ощущаю на рядом с собой Его силу, пол-царства за то, чтобы
оказаться в Его объятьях, пол-жизни за тот поцелуй.
Влюбленная школьница, так не бывает
Не бывает и все тут!!!
Но — есть!
Глупый восторг и сладкие иллюзии.
- Ну что, повяжемся сегодня? - спрашивает Он под конец и я уже не верю своему
счастью.
Так не бывает. не бывает.
Столько счастья - и все мне. Мне одной.
Выпорхнула Тесс, она так счастлива, ее так распирает от счастья, она дико
возбуждена, смеется, обнимает и Его и подружек, и мне завидно - слегка, не
больше, ведь Он обещал меня сегодня посвязывать. Он станет ласкать меня своими
веревками, и своими огромными руками. Наслаждение сквозь боль. Моя
радость.
В какой-то момент Он быстро идет в зал, я плетусь где-то позади, Он
оборачивается через плечо и громко окрикивает меня - внутри все сладко замирает
и выплескивается наружу пеной шампанского - Он позвал меня. Я бегу почти бегом,
продираясь через толпу, пьяная от счастья.
Он разувается, велит мне разуться, что-то еще говорит, но я не слышу, меня
пьянит счастье, от предвкушения внутри сладко сосет, все, все, что Ты
скажешь - все за одни Твои объятия.
....
Я лежала на ковре и мир струился вокруг меня разноцветными ручейками, образов,
звуков, света. Я плыла как облако в синем-пресинем небе и не было у меня ни
формы, ни веса, ни чувств. Я больше не ощущала своего тела, я плавала сонной
рыбой в беззвучном океане, невесомость и покой глубоко сходили на меня.
.....
Туалет был занят, долго-долго пришло ждать, пока его освободят.
Я мыла лицо холодной водой, смывая подтеки туши и счищая с груди капли черного
воска. Тонко саднили царапины от веревок на коже, кружилась голова. Я сидела на
полу, откинув голову на стену и отдыхала. Минуты капали, в дверь кто-то стучал
и дергал ручку. Мне хотелось покоя - наедине с собой, своим наслаждением и
звенящей болью на коже. Забраться в темную нору и там спать.
Густой волной поднималось во мне запоздалое и мощное наслаждение. Вскружило
голову и взорвалось в мозгу фейерверками, брызнуло под кожей, растеклось по
телу.
...
Буря эмоций и чувств, меня распирало от желания общаться, я хотела говорить и
говорить. И однажды ночью я описала свои чувства от того вечера и вывесила их на
стену форума.
Реакция Лин была незамедлительной.
Она и Тесс решили, что я бросаю тень на репутацию Ареса, что компрометирую
Его, что открыто признаюсь всем в своих чувствах к Нему.
" Ты портишь Его репутацию. Тебя никто не звал. Еще раз и я буду предпринимать
действия, " - писала она мне в письме.
Почти три дня из моей головы не шли ее слова, я обдумывала их со всех сторон,
пытаясь понять свою ошибку, я хотела только одного - чтобы до Ареса не дошла
эта моя глупость.
Дошла. Тесс или Лин, не знаю кто . да и это уже не важно на самом деле. Меня
вновь ткнули носом как шавку и указали мое место. Я прокляла все - никогда,
никогда больше не буду иметь дело с Мастером, у которого есть женщина, все
заканчивается одинаково - мне указывают на дверь - в лучшем случае, в худшем -
я убегаю сломя голову.
"Убери это», - написал мне Арес, - «ты делаешь плохо самой себе.
Тебя уже здесь считают блядью..."
Если б Он просто ударил меня - не кнутом, кнут не причиняет мне боль, а вот
так, специально, чтобы причинить боль - мне было бы легче, потому что вот это
одно маленькое слово, несущее в себе целую историю, вырастило каменную стену
вокруг меня. Все кончилось на этом слове. Кончилось ВСЕ, не успев начаться.
Публичная блядь не имеет шанса стать рабыней уважаемого Мастера. не имеет шанса
на любовь, на уважение, на ценность. Публичную блядь имеют все и на свое
усмотрение. Об нее вытирают ноги, об нее тешат похоть, на нее выпускают своих
Демонов и свою сперму, публичная блядь нужна всем и никому.
Железная клетка захлопнулась за моей спиной и я вцепилась в ее прутья, пока не
побелели пальцы.
Я - блядь и Арес потерян для меня.
Я - блядь и Его руки больше никогда не будут ласкать меня веревками.
Я - блядь и больше никогда не осмелюсь первая подойти к нему и заговорить.
Я отверженная и неприкасаемая, отстойник для нечистот, тряпка для подтирания и
сливания душевного гноя.
И кроме меня самой никто в этом не виноват.
...
В следующий раз я увидела Его только в клубе. Я стояла на самом верхнем ярусе,
откуда могла обозревать сразу и арену, посыпанную светло-желтым истоптанным
песком, и зрительские ряды. Я лениво высматривала знакомых. Происходящее на
арене было видно плохо, а спускаться вниз значило упустить, кто новый придет в
зал. Арес еще не приходил, хотя может быть уже пришел и скрывался где-то в
кабинетах за черными шторами, потому что Его свита уже мелькала на рядах
последнего уровня. Позже всех пришли Эллис и Тесс, обе под ручку, нарядные, в
лучших платьях и драгоценностях. Семенящий за ними раб с опахалом из павлиньих
перьев в кондиционированном зале убрал свое орудие и достал другое -
навороченный Кенон с телевиком. Ах, как я мечтала о такой камере. Тесс,
милостиво кивнув, отпустила его к арене. Сегодня он один из официальных
фотографов, мне нравилось как он снимает. На месте Тесс я бы чаще позволяла ему
зарабатывать фотосъемкой, это и ей самой в результате было бы выгоднее.
Клео тусовалась в самом низу, непрерывно переходя от одной группы людей к
другой, ее знают все и она знает всех. Она симпатична мне, редкая женщина, с
которой я могла быть полностью откровенна.
На арене пороли кнутами двух рабов, отсюда сверху было практически ничего не
слышно, все заглушала музыка. Два мускулистых парня, распятых на Андреевских
крестах и два Мастера, работающие в унисон, но от того, насколько слаженно и
точно они повторяли движения друг друга смотреть было не интересно, тем более
пороли парней, а они даже не стонали, когда кнуты оставляли красные полосы на
их спинах. Нет, такие вещи надо смотреть совсем близко, присев на край арены,
чтобы видеть выражения лиц Мастеров, чтобы чувствовать этот диких запах -
разгоряченной плоти, кожаных хлыстов, влажного песка, и, быть может, чужой
крови.
Подошел Влад. ОН улыбался, я радостно встретила его. Он нравится мне,
спокойный очень, тактичный, но сам в себе глубоко погружен, его не понять. Мы
болтали до тех пор, пока оживление на задних рядах не привлекло моего внимания
- я увидела Его и больше ни Влад, ни сцена, ни Клео не смогли бы ничем отвлечь
меня. Арес, огромный, мускулистый Арес, весь брызжущий энергией, смеялся,
шел, обнимая за плечи Лин, а на встречу ему уже спешили Его женщины. О да,
они шутя дрались за право подать ему кубок, забрать полотенце, уступить место,
а я топталась в нерешительности, так и не собравшись с духом просто подойти и
сказать "Привет". Может, Он пригласит меня занять место в Его свите на этот
вечер?
Я уже почти было собралась пройти мимо, когда меня окликнули из полумрака -
Хельга! Иди к нам!
Это был Скиф, один из друзей, из Ближнего круга, как мысленно назвала я эту
компанию. Я с удовольствием селя радом с ним, он нравился мне, большой,
добродушный, я не знала его как Мастера, я совсем плохо его знала, но
симпатию он вызывал во мне искреннею и неподдельную. Мы болтали так долго, что
на арене сменилось уже 2 или 3 номера и следующейм в программе была Клео, я
хотела посмотреть на ее выступление поближе. Уже прошли слухи, что будет
настоящее шоу, с фейерверками, но неожиданно объявили перерыв.
Я поднялась наверх к бару, за кофе, когда почти лбом столкнулась с Лин. Вчера
я написала ей ответное письмо, что-то такое же едкое, не помню точно о чем,
но мне тоже хотелось ее уязвить, все равно чем и как. Просто потому, что ее
слова причинили мне боль. Я не ненавидела ее, я вообще ничего к ней не
испытывала, женщины не вызывают у меня приязни или любви, я довольно
равнодушна к ним. Если они не хотят стать моими врагами. А что именно хотела Лин
я тогда не поняла. Я вообще мало что понимала, я тыкалась лбом с завязанными
глазами, я набивала свои шишки и синяки, и редко кто утруждал себя
объяснениями, что именно я делаю неправильно, и что нарушаю на этот раз или на
тот. Когда у тебя нет Хозяина, никому по настоящему нет до тебя дела. Каждый
выживает сам как умеет. Или тонет, или погрязает в разврате. Главная цель
каждой сабы - найти Хозяина, каждой мазы - найти Мастера. Когда ты еще не
определилась, сколько в тебе от той или иной сущности, ты даже понять толком
не можешь, кого именно тебе надо искать, какая часть тебя перевешивает, что
твое призвание - служить или любить боль. И самой большой гармонии ты можешь
достигнуть только в том случае, когда твой Хозяин и твой Мастер - это одно и то
же лицо. Вот тогда ты можешь отпустить свою жизнь и вверить ее в руки своего
Господина. Отныне тебе не надо самой беспокоиться ни о чем, кроме комфорта и
счастья твоего Господина. Мир сразу становится простым и понятным, ты живешь
ради Него, для Него и Им. Остальное решает Он.
Лин о чем-то болтала с Тесс, но при виде меня они обе умолкли и остановились.
За их спинам в отдалении я увидела Ареса, но Он как обычно не смотрел на меня,
Он увлеченно говорил с итальянским Мастером, оба жестикулировали и смеялись о
своем. Это итальянец давно и смутно притягивал меня, внутри все сладко
сжималось и сосало от желания стать его жертвой, он был Хищником, сильным и
уверенным в себе Хищником.
Лин заговорила со мной первая, я даже удивилась - раньше ничем, кроме
"привет" мы не обменивались. Ну до тех пор, пока не стали обмениваться
колкостями в письмах.
- Ну и как поживает неприглашенная никуда не столь юная и ничейная рабыня?
Видимо никто так и не позарился на тебя, памятуя о твоей репутации. Которую, к
слову, ты сама себе создала.
О чем же я ей писала вчера в письме? Я была так раздражена, что теперь не
помню, о чем м ы пререкались.
Кровь потоком хлынула мне в голову, просто ударила яростью, я почти потеряла
над собой контроль.
- Да ты и сама уже далеко не первой свежести, дорогуша.- ляпнула я, не
задумываясь о смысле слов.
Лин кинулась на меня так стремительно, что от страха и неожиданности я присела
на корточки. Она впилась руками мне в волосы и в лицо и я завизжала изо всех
сил, никого раньше никто - и мужчина, ни женщина - не кидались на меня вот
так, с кулаками, впиваясь пальцами в глаза. Я даже не знала, что надо делать
в этой ситуации, я только пронзительно визжала на одной ноте до тех пор, пока
какая-то внезапная сила не оторвала руки Лин от меня и все тут же закончилось.
Вокруг собралась толпа, знакомые лица, но мое сердце колотилось об ребра так,
что едва не ломало их изнутри, мне было не чем дышать от неожиданного страха,
подкашивались ноги. Когда я встала, держась руками за стол, Клео заглядывала
ко мне в лицо, что-то говорила, но я не слышала ее слов, только видела ее
шевелящиеся губы.
- Хельга, Хельга, ты меня слышишь? Да ответь же наконец! - услышала я ее
голос.
- Слышу. Да. Теперь да, - попыталась улыбнуться.
- Ну видишь, все нормально, ты так орала, смотри, все сбежались. Ты целая? Я
даже испугалась за тебя. Лин никогда в жизни себя так не вела. Что ее
переклинило, не понимаю.
Алик стоял рядом, в белой футболке с картинкой, одна рука в кармане, другой
гладил меня по плечу. Я еще силилась улыбаться.
Потом увидела возню.
Нет, не возню.
Кто-то кого-то волок по полу за волосы.
Еще не осознав увиденного, я бросилась было вперед, но чья-то железная рука
схватила меня повыше локтя и остановила.
- Не подходи. Он сам знает что делает.
Арес. огромный свирепый Арес, - господи, какой же он огромный!!! - волок по
полу за волосы Лин, в центр зала, там, где с потолка свешивалось недавно
укрепленное бондажное кольцо. Лин не сопротивлялась, она вообще не издавала ни
звука.
И дальше все проходило как во сне, настолько непостижимое, дикое, страшное,
что я отказывалась осознавать. Я видела это как сон, со стороны, как фантазию,
как жаркий и малопонятный бред - но я видела это и ЭТО была реальность.
Арес дернул Лин за волосы, принуждая встать, закинул вверх ее руки и быстро и
ловко привязал к кольцу. Вторым таким же отточенным движением он порвал ей
платье - от ворота до самого низа и оно повисло на ее плечах белыми лоскутами.
Арес сделал шаг назад - он двигался очень неспешно, он смаковал каждое
движение, каждый жест, он копил в себе свою ярость, не позволяя ей раньше
времени сорвать плотину. Потом сорвал с ее плеч и эти лоскуты так, что Лин
осталась стоять почти на цыпочках, обнаженная, светлые ее волосы рассыпались
по спине.
На меня напал ступор. Я вцепилась в руку Алика, словно только его рука держала
меня на этой стороне реальности, не позволяя окончательно погрязнуть в бреду
происходящего. Арес никогда не обижал Лин и все это знали. Он очень дорожил и
ценил ее, свою жену - рабыню, преданную и терпеливую женщину. И когда Он взял
в руки короткий толстый хлыст - я еще думала, что происходящее только игра.
Издав дикий рык, Он ударил ее впервые по обнаженной спине, и сразу, без
подготовки, без разогрева, просто по голой и беспомощной спине - Лин
вскрикнула.
- Что Он делает, что Он делает, она же не маза, ей же больно! - почти заорала
я, перекрывая рык Ареса и крики Лин, уткаясь лицом в футболку Алика.
Он держал меня за плечи, а я рыдала как безумная, словно этот самых хлыст бил
сейчас мою обнаженную спину. Нет, если б он бил Мою спину - боль быстро ушла бы
и на ее место спустилась бы сладкая нега, приторный туман наслаждения,
головокружительный полет сквозь боль в мои бескрайние дали мазо-кайфа. Он, Он
бил Лин, Лин, которая не маза и ей же больно!
Моя истерика длилась все время, пока продолжалось наказание. Я ревела как
безумная, захлебываясь своими слезами, промочив футболку Алика соплями и
бессвязным покаянным бредом - ей же больно. Зачем Он так? Простите меня,
пожалуйста, простите меня. Алик гладил меня по волосам, явно не зная как еще
утешить и чем помочь, а я, я впервые видела Ареса в гневе, во всей красе Его
свирепого гнева, впервые видела его ничем не сдерживаемую ярость. Его медвежью
силу, я впервые видела, как нещадно наказывают человека, женщину - и по моей
вине.
Это меня должны были сейчас там пороть, за невоздержанность и глупость. Меня,
а не Лин. Только я виновата во всем, я одна и во всем сразу. Я - глупая.
безмозглая, я тупая.
Когда Алик отпустил мои плечи, я поняла что все закончилось.
Размазывая по лицу сопли рукавом, я пыталась сфокусировать взгляд на сцене
впереди. Постепенно я разглядела Ареса - он тяжело дышал, пот стекал по его
голой спине - и медленно собирал с пола плети. Потом так же неспешно ушел в
сторону, оставив Лин лежать одну, на полу.Он даже не пожалел ее, не отнес
наверх, не смазал ей раны, не утешил, не пожалел. Он наказал ее и ничего
страшнее этого наказания и не видела раньше. Только боль. Неприкрытая ничем.
унизительная. дикая, безудержная боль.
Я двигалась как во сне, я плыла сквозь липкую вату на дрожащих ногах, я гребла
сквозь густой как кисель воздух, я преодолевала сопротивление - земное
притяжение, тугой воздух, собственный страх, я медленно-медленно приближалась
к одинокой женской фигуре, лежащей на полу.
Я села на корточки перед ней, не удержалась и почти упала.
Я прикоснулась трясущейся рукой к ее когда-то пушистым, а сейчас слипшимся от
пота светлым волосам. Я гладила ее как чужую кошку, нерешительно, боясь
потревожить и шептала ей свое дурацкое "Прости, пожалуйста, прости меня". Но
вряд ли она тогда слышала меня, ее лицо было почти скрыто волосами, я до сих
пор не знаю, слышала или нет, мне было важно тогда понимать, что- слышала,
что я разделили с ней эту боль на двоих, что моя душевная боль была в тот
момент ничем не легче ее телесной.
Я сидела рядом с ней до тех самых пор, пока вдруг не подошел откуда-то Арес,
уже одевший рубашку и вытерший с лица пот, он поднял Лин одним движением с
пола, словно она была просто куклой, и широко шагая, отнес ее наверх, в угол
за черную занавеску.
Туда, где Он смажет ее раны, где она попросит прощения, а Он простит ее и
будет целовать, жадно и сладко, где она будет целовать Его руки и благодарить
за наказание. И этот самый счастливый миг - когда твой Господин прощает тебя,
когда Его жадные и горячие губы целуют тебя, когда Его сильные руки гладят твою
горящую от боли кожу - о, этот сладкий миг, за который можно перенести любую
боль, потому что чем сильнее боль, тем слаще будет прощение. Тем горячее и
жадней Его губы, тем внимательней Его руки и счастливее Его глаза, смотрящие
на тебя.
Ради этих моментов счастья я готова терпеть любую боль.
Он любит ее, поняла я тогда, любит ее и мне нет места в Его душе и сердце, и
стоит забыть о своих иллюзиях и мечтах, юный Властитель и Воин любит Лин, свою
верную жену-рабыню.
...
Потом я уехала в отпуск.
Грязный зеленый поезд унес меня в плацкартном вагоне в Крым. Жгучее солнце
однажды утром ударило в окно и разбудило меня. Жаркий воздух отцветшей степи,
суета курортного города, новое знакомство. Этот эпизод оказался переломным в
той моей жизни - ничейной шлюхи, игрушки мужчин, забавной, смазливой и
веселой куколки.
...
Первое впечаление оно очень важное, его уже не забудешь и долго-долго
анализируешь эту встречу. Кто такой г-н М., как выглядит и что из себя
представляет я не имела ни малейшего понятия. Попросту говоря, я не глядя,
оплатила две недели проживания в пансионате для свингеров и секс-извращенцев,
купила билет на поезд и приехала в Евпаторию.
За пару дней до отъезда я запостила на форуме очередной душераздирающий рассказ
о своих секс-похождениях, о тот гнилом и душном осадке, что остается в моей
душе после «шлюшечьих похождений». Я открывала для себя новые и
новые бездны, в которые погружалась, то ли от любопытства, то ли от дурости,
то ли от неумения взять себя в руки и просто сказать «нет» и каждый
раз черная болезненная муть накрывала мою душу.
Я писала о том, что причиняет мне боль и никак не могла остановиться,
оглянуться, одуматься, просто прекратить эту гонку за сексом, пустым, ни к
чему не обязывающим сексом, после которого уходила не оглядываясь, не
поменявшись телефонным номером, не сказав «спасибо» за такси.
Уходила, насытив плоть и отравив душу, или не насытив, а только пропитав себя
гнилым и болезненным ядом.
Пережевав и обдумав, я выкладывала новые рассказы на форуме.
И за сутки до моего поезда вдруг получаю в аську от г-на М. неожиданно резкие и
осуждающие мое поведение слова. В изумлении перечитываю их раз, другой и не
понимаю происходящего. Какое в сущности его дело до моих поступков? С кем хочу с
тем и трахаюсь. И с кем не хочу, тоже трахаюсь, раз уж позвали.
А тут меня неприкрыто осуждают. посторонний человек, хозяин пансионата, в
который я еду отдыхать.
Я выключаю аську и закрываю ноут.
С утра получаю в аське несколько сдержанных извинений за вчерашние резкости,
опять тот же легкий в общении тон, быстрые без задержки ответы - хороший знак.
Я расслабляюсь, в конце концов, чтобы не найти жилье в Евпатории на 10 дней в
начале сезона - такого не бывает, выкручусь как нибудь, и сажусь в поезд.
Почти два дня душного вагона, я колбашусь по верхней полке, прокляв все на
свете - поезда, жару, отпуск, толстых старух-соседок, писклявых детей, их
истеричных мамок, бегаюших с детскими горшками по коридору вагона. Куда я еду,
куда и зачем несет меня моя дурь на этот раз?
Мандраж, адреналин, ожидание приятной неизвестности и предвкушение. Страха нет
совсем. Навряд ли человек, дающий официальное объявление на сайте о своем
пансионате, станет удобрять газоны своим постояльцами.
Давно продумала, что я одену, чтобы предстать впервые перед г-ном М., нельзя
ничем испортить о себе впечатление.
С утра долго пытаюсь устроить себе душ в туалете, над узкой раковиной с подачей
воды через клапан, через какое-то время даже удается почувствовать себя чистой,
вытаскиваю из чемодана любимое белое платье, я в нем как Мерлин Монро (я как
ангел, надпись под нелепой фоткой в контакте).
Кокетливое платье, два браслета, большой чемодан на колесиках, огромные
солнцезащитные очки, я схожу со ступеней поезда и тут же вызываю оживление и
ажиотаж в сонной толпе таксистов, околачиваюшихся на платформе - «оо
девчонки такси, куда нада?»
«никуда нинада, меня встречают», - бубню я, с трудом продираясь
сквозь из сомкнувшиеся передо мной животы и плечи, - «встречают, - я же
сказала!!!»
Чемодан подпрыгивает колесиками по неровному асфальту платформы, южное горячее
солнце заметно припекает, я еще не до конца поверила, что приехала, приехала
на море, на юг, в свое лето, в свою радость.
Платформа заканчивается, выхожу за толпой на парковку, едва ухитряясь
вырваться из лап таксистов и тетушек «жилье у моря недорого» и вдруг
отчетливо понимаю, что не знаю, куда мне дальше идти, кто должен меня
встречать и где вообще у меня номер его телефона. Забиваюсь в свободный уголок
под надписью «какой то там банк» перевожу дыхание. А кто,
собственно говоря, меня встречает? А где его телефон и как искать?
Постепенно мозг включается и я нахожу скомканную липкую бумажку, засунутую в
кармашек сумки, набираю незнакомый мне номер незнакомого мне человека.
- Алло? - отвечают мне.
- Алло, это Ольга, вы должны были меня сегодня встретить с поезда.
Я почти ничего не могу расслышать, едва могу объяснить где нахожусь и как меня
найти, я почти в отчаянии от своей глупости.
- Ну смотрите, - говорит мне Он, вернее, то, что я могу расслышать в
телефоне, - я иду к вам на встречу, на мне серые шорты.
- Да здесь все парни в серых шортах! - в отчаянии почти кричу я, оглядывая
сужающееся вокруг меня кольцо таксистов в серых шортах.
И в этот самый момент я Его вижу и тут же узнаю, понимаю, что это Он, хотя ни
разу не видела, нигде, ни на фото, ни в реале. Из толпы, сильно хромая на
левую ногу, выходит человек в футболке и серых шортах. Ну, знаете, как в
стаде коров вдруг увидеть оленя, ведь ни за что не подумаешь - ой, откуда
здесь олень, это наверно такая корова. Нет, просто понимаешь, вот олень, он
правильный и ты его ищешь, а остальные- просто коровы, жуют тут себе травку и
все. Сомнений в том - олень это или не совсем олень- нет, ни на секунду, ни на
грамм нет.
Я на мгновение теряю дар речи, когда г-н М. включает всю свою харизму и
обаяние, я тут же теряюсь под его натиском, я таю как жвачка на солнце и все
остатки страха или тревоги мигом улетучиваются из моей головы.
Три дня в доме Господина М.
Мы пили чай в беседке на ветерке. Исподтишка я рассматривала Господина М. -
летние шорты, рубашка с коротким рукавом, кожаные шлепанцы. И если б я тогда
могла хоть на миг представить, что через 2 дня буду стоять перед ним на
коленях, через 5 - рыдать в Его ногах, а через 7 - чувствовать себя самой
счастливой женщиной на земле - никогда не поверила бы и подняла на смех эти
глупые и дерзкие слова.
Властность, харизма, знание женской психологии и бесконечная любовь к
жизни.
Прошло уже несколько дней с той встречи, я еду назад домой, в поезде, но все
мои мысли обращены к этому человеку, давшему мне силы вновь поверить в себя и
обрести право на счастье.
...
- Я бы на твоем месте, в свете предстоящих событий, Легла отдыхать, - сказала
горничная ставя поднос с зеленым чаем на низкий столик.
Страх медленно скрутился где-то в груди тугим комом. Если даже ОНА так считает,
то чего же ждать от Него мне?
Чтобы скоротать время ожидания, я пошла в душ. Горячая солоноватая вода
успокоила на какое-то время, пол приятно холодил ноги, чай медленно остывал в
маленькой чашке. Я стояла в галерее, окружавшей номера пансионата, суша на
сквозняке волосы, платья на мне не было и в этот момент я впервые ощутила свою
полную беспомощность перед Его властью.
- Хочешь еще что-то? - спросила горничная.
Я покачала головой. Она убрала поднос и, когда ее шаги стихли, опустилась
глухая деревенская тишина. Часы ожидания тянулись невыносимо.
"Сегодня я приеду за Вами, будьте готовы", - сказал Он по телефону.
Я сидела на кровати в своей комнате, солнце било сквозь прозрачную стеклянную
дверь, сквозь решетку, которой была затянута галерея, сквозь молодой
виноград, сквозь сковавший меня ужас. Тишина стояла вокруг, тишина,
прерываемая бесконечным стрекотанием птиц и негромкой возней в винограднике
садовника. Душная и тягостная тишина знойного летнего полдня. Я напряженно
вслушивалась в эту тишину, чтобы не пропустить других звуков - мотора машины,
железа открываемых ворот, голосов. Ожидание и страх сводили с ума.
Я должна встретить Его при полном парад, . как на эшафот - в последний раз
соблазнить палача, пробудить восхищение и человечность в его заскорузлой и
искушенной душе.
Белое платье с развеваемой ветром юбкой, долго возилась с украшениями в тон,
долго и тщательно красилась, как на бал или смертную казнь.
Как же шумят птицы, из-за них я ничего не услышу. А если Он просто вот так
возьмет и войдет в мою комнату? Нет, я сама должна Его встретить.
И вдруг вот они - ожидаемые звуки - грохот ворот. шум мотора, веселые голоса,
с замиранием сердца я жду, я слушаю, как Он отдает распоряжения, задает
вопросы, смеется. Собираюсь с духом и выхожу во двор.
- О, а вот и вы, - смеется Он мне.
Я напряженно присматриваюсь к каждой мелочи в Его облике. Но Он сегодня не один,
с ним приехала его женщина, я рассматриваю и ее тоже через свои темные очки и
мысленно удивляюсь, какая же у нее светлая для юга кожа. Стройная, в светлом
платье, лицо кажется смутно знакомым.
Мы сидим в тени в ожидании обеда. Я опять по привычке включаю " звезду", я
смеюсь, очаровываю, играю. Я ничем не выдаю своего волнения и страха, только
вот есть совершенно не могу, с трудом проглатываю несколько ложек бульона и
ссылаюсь на жару.
- Вы не против, если мы сначала заедем по делам? - спрашивает Господин М.
Автомобиль прыгает по колдобинам, через открытые окна несется степной жар.
- Вы никогда не чувствовали себя белым человеком среди аборигенов? - спрашиваю
я, когда мы проезжаем очередную дикую свалку мусора.
- Почему?
- Здесь вокруг такая дикость и разруха, словно прошла война...
Пустые остовы домов, разрушенные заборы, козы в клочьях пыльной травы,
облепивший ветви кустов мусор, трепещущий на ветру словно белесые флаги.
Господин М. что-то рассказывает о здешних местах, но я вряд ли слышу Его слова.
Зачем я так боялась Его? Он веселый и легкий.
…
Хара сводит с ума, очень хочется выпить кофе. Машина стоит как раз напротив
какой-то забегаловки.
- Может, выпьем кофе? - спрашиваю я у Кэт.
Но она сомневается, хочет звонить по телефону.
- Я быстро, только куплю на вынос?
Я не успеваю ничего предпринять, как Господин М. появляется из толпы. Он
доволен, его дела улажены.
- Она хочет выпить кофе, - говорит Кэт.
- Хочет? Пускай просит, - смеется Он и садится за руль.
- В смысле - просит? - не понимаю я. - а как надо просить?
Я смотрю в Его солнечные очки через свои и на мгновение мне кажется, что я
понимаю Его правильно, что между нами вдруг протягивается какая-то нить.
Он распахивает дверь со своей стороны и жестом предлагает мне туда пройти.
- Просят стоя на коленях, приступайте.
Меня охватывает та самая пузырящаяся дурь, я закрываю рот руками от рвущегося
смеха.
- Он серьезно? - спрашиваю я у Кэт
- Конечно. - отвечает она, на ее лице нет ни тени веселья.
- Что вот прямо так - встать на колени посреди улицы и просить?
От предвкушения уже почти кружится голова, давно ожидаемая и сдерживаемая
шалость получила право на свою жизнь.
- Прямо так - давай.
Я собираюсь как перед прыжком со скалы в ледяную в воду, внутри туго
закручивается идиотский восторг, щекочет горло смех. Я сосредотачиваюсь
полностью на Господине М., отрешаюсь от улицы - давай думать, будто здесь
больше никого нет - и медленно-медленно опускаюсь перед Ним на колени на грязный
и шершавый асфальт.
- Господин М, пожалуйста, можно мне кофе?
- Не слышу.
Я делаю это для Него, в тот момент - просто потому, что Он так хочет.
- Господин М., я хочу кофе, можно?
- А руку? - повисает в воздухе.
Я наклоняюсь над Его загорелой рукой и медленно, с удовольствием, целую
ее.
- ты играешь, - говорит Он в ответ на мою улыбку.
- я всегда играю.
- Не надо играть, еще раз.
Я повторяю свою просьбу и почти серьезно целую руку Господина М.
- Хорошо, теперь садись и поехали.
Всю дорогу до кофейни я смеюсь, восторг переполняет меня, словно лечу на
карусели в облака, в радугу. в детские мечты. Несколько кварталов и вот она,
моя любимая кофейня, где варят кофе на любой вкус, с мороженным, пряностями и
восточными сладостями. Южное солнце бьет сквозь разноцветные стекла, я валяюсь
на толстых подушках, кофе возвращает меня к жизни. Снова открывается дверь
навстречу полету без парашюта, я предвкушаю, я опять глупо и безмерно
счастлива, ожидания радужные и восторженные. Я совершенно не знаю Господина М.,
я не знаю как себя с Ним вести, не знаю Его реакций, Его ожиданий, Его
поведения. Я смотрю на Кэт и опять мимо. Кэт все время с Ним в режиме диалога,
все время настороже, ежесекундно в ожидании. Я так не могу, я расслабляюсь,
меня обманывают Его легкость и смех.
- А теперь надо поблагодарить меня за кофе, - говорит Он, когда мы
возвращаемся к Его машине.
- Так же?
- Конечно.
- Но здесь люди.
- Где? Здесь нет людей.
Спустя пару дней я поняла, что Он имел в виду этой фразой. Людей нет, есть
Публика, а Он - режиссер и актер, одновременно, своей пьесы под названием
"Жизнь господина М.".
Улица многолюдная, тут же ездят автобусы с туристами, но второй раз эпатажная
выходка дается мне легче. Быстро собираюсь с духом, пропускаю машины, встаю на
колени, белым платьем в серую дорожную пыль.
- Спасибо за кофе, Господин М. - целую Ему руку и смеюсь.
По дороге Он объяснят мне, что такое ДС в Его понимании и почему из него нет
выхода и стоп-слова. У меня нет практического опыта таких отношений, я цепляюсь
за возможности.
- Я смогу хотя бы сказать - стоп-игра?
- Это не игра.
- Но... Мой ДС будет хотя бы ограничен по времени, у меня поезд назад через
неделю.
- Вот и отлично.
Сворачиваем в поселок и опять скачем по разбитой дороге.
- Приехали почти, тебе решать, назад пути не будет.
- Я не боюсь, давайте попробуем.
- Давайте - опять смеется Он.
...
- Возьми пакет и достань из него красную пробку с хвостом, - сказал Господин М.
Он сидел на желтом кухонном диване, за Его спиной был виден балкон с плетенной
мебелью, на столе перед Ним стояло несколько чашек из-под чая и пепельница. Я
сидела рядом на таком же соломенно-желтом стуле, сладкое предвкушение
баламутило душу. Жара, южное солнце и радость - просто радость просто жить.
- Теперь пойди в ванную и засунь ее в себя, - приказывает Он. - А потом мы
поедем на автомойку.
- С хвостом? - уточняю я.
- с хвостом.
Я мнусь в нерешительности, но желание развлечения берет верх. Хочу безумств,
хочу вновь распустить свои крылья и выпустить наружу ту странную и темную,
тщательно скрываемую часть меня.
- И не возись долго, - слышу в след.
Простая красная анальная пробка с длинным черным мочальным хвостом, который
доходит сзади мне почти до колен. Я - сумасшедшая Малютка Пони, ветер раздувает
мою юбку парусом.
- Не смей прятать хвост!
- Но на меня же все смотрят!
- Кто смотрит?
Действительно, кто? и какая разница - кто?
Хвост щекочет ноги, садясь в машину, я едва не прищемляю его дверью. Два щенка
вертятся вокруг, Кэт держит их за ошейники.
Развеселая дурь вихрем закручивается внутри, я уже вышла на край скалы и ловлю
свой ветер. Я - парус, я — змей, я - птица, бумажный самолетик, который
подхватывается ветром и не знает границ и преград. Господин М. - сегодня мой
ветер.
Мы скачем по ямам и колдобинам, мелькают голопузые обрюзгшие люди, идущие на
пляж, от каждого толчка пробка внутри меня подпрыгивает и сладкая дрожь
растекается по телу.
На мойке очередь, я едва собираюсь с духом чтобы выйти из машины,
предательский хвост болтается за спиной. На скамье впереди сидит девушка в синем
платье, смуглый парень моет ее машину, Господин М. ходит вокруг, Он смеется,
Он всегда смеется, мне нравятся Его шальные глаза.
- Рассказывай давай. - приказывает Он.
- о чем?
2018-05-02 в 18:36